ПРЕДИСЛОВИЕ

Глава  VI  ЖИЗНЬ  В ПОЛОСЕ  ПРИБОЯ

Морские анемоны принадлежат к той группе живых существ, которые пользуются методом пассивного со­противления, и при каждом всплеске воды их длинные, волокнистые щупальца начинают колыхаться взад-вперед, трепеща и свиваясь спиралями. У них весьма упругие тела, и в своем строении они достигли такого совершенства линий и форм, что никогда, ни на один миг их движения не теряют изящества. Про них можно сказать, что они являются воплощением самой изыскан­ной грации.

Когда я впервые заинтересовался анемонами, стоял прилив, и они находились в воде. Через несколько часов я снова вернулся на это место. Вода спала на несколько футов, и беспомощные анемоны очутились на суше. На их месте я обнаружил только темные мясистые комоч­ки размером не более чем в одну пятую прежних ане­мон. На ощупь они напоминали резину и казались до­вольно плотными. Мне просто не верилось, что прекрас­ные существа превратились за несколько часов в эти бесформенные комочки. Один из них   я   надрезал но­жом, и из него потекла густая жидкость. Немного спустя я снова осмотрел их: они еще больше ссохлись под палящими лучами солнца, и жизнь, казалось, оконча­тельно покинула их.

В четыре часа дня начался прилив, и они сразу же заиграли   красками, такими  же    нежными   и   прекрас­ными, как и прежде. Это было чудесно: актинии, рож­денные океаном, в течение шести часов кряду находи­лись без воды, в страшной жаре, на палящем солнце, то есть в совершенно неподходящих для них условиях, и все-таки уцелели. Быть может, они совершенно лише­ны чувствительности и лишь благодаря этому выдержи­вают такие резкие колебания температуры и влажно­сти? Для пробы я осторожно коснулся одной из  них. Ротовое  отверстие   моментально   закрылось,   изящные щупальца втянулись и   совершенно    исчезли;   актиния снова превратилась в   бесформенный   мясистый   комок. Я решил понаблюдать за ней и залез в свой бассейн, на некоторое время оставив ее в покое. Актиния долго оста­валась неподвижной, и я уже   начал   терять   терпение, как вдруг заметил пульсацию и дрожь. «Головка» мед­ленно распускалась, обнажая радиально расчерченную поверхность; актиния заметно посветлела, ее ткани рас­слабли и снова стали пропускать солнечный свет. Одно за другим показались тонкие щупальца. Я словно смот­рел   замедленный   фильм,   демонстрировавший   процесс распускания цветка. Наконец  ткани  снова   стали   про­зрачными, эластичными, и животное зашевелилось и за­качалось в такт течению.

В этот момент мое внимание привлек маленький ра­чок: бешено работая клешнями, он пересекал бассейн, очевидно, желая добраться до какой-либо тихой гава­ни, прежде чем прожорливые рыбы заметят и прогло­тят его. Я повернулся, чтобы получше рассмотреть его, и моя тень пересекла ему путь. Он резко взял в сторону,' и это погубило его: он угодил прямо в протянутые щу­пальца актинии, находившейся рядом с той, за которой я наблюдал. Мне пришлось стать свидетелем ужасной трагедии,— разумеется, в масштабах моего водоема. Рачок застыл на месте, словно оглушенный ударом ми­ниатюрной молнии, как оно в сущности и было: в мо­мент прикосновения щупальца актинии поразили рачка сотнями ядовитых стрекал, вызвавших у него полный паралич. Он лишь судорожно дернулся

Оглавление