ПРЕДИСЛОВИЕ

Глава  VI  ЖИЗНЬ  В ПОЛОСЕ  ПРИБОЯ

Инагуа — большой,    плоский,   каменистый остров,  покрытый   сухим,   сыпучим   песком   и   вязкими солончаками. На нем нет ни ключей, ни речек, а дож­ди— единственный источник пресной воды — выпадают довольно редко. Да и дождевая вода, простояв в лужах несколько часов, становится соленой. В поселке, правда, есть несколько колодцев, но вода в них такая соленая, что ее просто невозможно взять в рот. Большинство жи­телей рассчитывает только на дожди   и собирает  дож­девую воду в каменные  бассейны и  деревянные чаны. У меня оставался бочонок хорошей,  чистой  ключевой воды, спасенный мною с парусника. Я выставил его пе­ред хижиной и расходовал воду с величайшей бережли­востью, зная, что наполнить его будет весьма затрудни­тельно.

Итак, стирать приходилось морской водой. Мыло в соленой воде не мылилось, но белье получалось до­вольно чистым, потому что я отчаянно тер и отбивал его. Труднее всего было с мытьем посуды, но она у меня не особенно и загрязнялась, по той простой причине, что я не употреблял ни масла, ни сала. Дэксоны прибрали к рукам значительную часть наших запасов. А три ящи­ка жира в жестянках, которые Колман собственноручно спас с «Василиска», тоже таинственно исчезли где-то на пути между лагуной Кристоф и Метьютауном.

На счастье, в моем распоряжении была груда банок с консервами, лежавшая под брезентом во дворе — ведь для приготовления обеда из консервированных продук­тов почти не требуется воды. Впрочем, тут меня под­стерегали сюрпризы, потому что все этикетки были смыты. Как ни старался я определять содержимое ба­нок по их внешнему виду и размеру, мне так и не удалось вполне овладеть этим искусством. Хорошо помню самый  чудовищный  обед,  какой  я  когда-либо  ел. Од­нажды на исходе дня, целиком   проведенного   под   от­крытым небом,  я,  голодный  как волк, вернулся домой и вскрыл одну за другой четыре банки — во всех ока­залась фасоль, и все в разных видах. Вот уже третий день подряд я напарывался на фасоль, но выбрасывать пищу было нельзя, и я покорно ее проглатывал. В тропи­ческой жаре вскрытые консервы моментально портятся, и мне приходилось съедать все, что ни попадалось. Против­нее всего оказались лососина, тыква и вишневый компот. Зато мне достался в личное пользование отличный плавательный   бассейн.   Конечно,  ему   было  далеко до бассейнов  в  современном  духе,  сверкающих   металлом и кафельной  облицовкой:  это  была  всего-навсего  про­моина, вырытая прибоем в прибрежной  скале.   Глуби­ной она доходила  до четырех   футов,   а   запас   свежей воды в ней непрерывно пополнялся за счет водяной пыли, перелетавшей  через  скалы  со   стороны  моря.   Бассейн весь день находился под лучами солнца, и вода в нем на­гревалась до  самой  подходящей  температуры — темпе­ратуры человеческого тела или чуть-чуть пониже.

Мне так нравилось   купаться   в   этом • естественном пруду, что я придумывал для себя тысячи оправданий,; чтобы поплавать в кристально чистой воде. Но я никогда не намыливал тело, потому что мыло явно раздра^ жало сотни мелких рыбешек, населявших бассейн. Си* иие, золотые, серебристые,  красные   и   пурпурные,   они переливались всеми цветами радуги. Среди них попада­лись экземпляры с яркими черными и желтыми поло­сками. Эти полосатики отличались особым дружелюбием и все норовили куснуть меня за голую спину или за па­лец ноги. К ним часто присоединялась стайка рыбешек бледно-коричневой окраски, точь-в-точь под цвет окру­жающих скал.

Оглавление